Женский путь героини неизбежно связан со встречей с тем, что ранее было вытеснено, подавлено или считалось запретным. В классических сказаниях героиню посылают на задание, которое считается невозможным или страшным – фактически, сталкивают лицом к лицу с её тенью. Тень в аналитической психологии – это совокупность черт личности, которые были отвергнуты сознанием. Для женщин на протяжении веков такими «тенью» часто становились качества, не укладывающиеся в идеал послушной, добродетельной дамы: гнев, амбициозность, самостоятельность, познание собственной сексуальности, мудрость ведьмы. Не случайно во многих сказках юная девушка встречается с пугающими персонажами – злой мачехой, ведьмой, бабой-ягой – которые по сути и олицетворяют вытесненные аспекты женской природы.
Взять хотя бы образ Бабы-Яги. Эта дикая ведьма – носительница опасного знания. Встреча с ней для героини символизирует столкновение со своим глубинным, первобытным началом. Психолог и писательница Кларисса Пинкола Эстес, анализируя сказку о Василисе, отмечала: «Со смертью слишком доброй матери рождается женщина».
Это метафора о том, что пока девушка находится под опекой «доброй матери» (буквально или символически – под защитой привычных норм и комфортной жизни), её собственная дикая женская природа спит. Начало пути героини – это крушение прежней безопасности (смерть опеки) и вынужденная встреча с мощью дикой женственности, воплощённой в образе Яги или другого грозного архетипа. То, что казалось опасным и пугающим, оказывается источником силы и мудрости, когда интегрировано в личность. Выполнив «невозможное» поручение ведьмы, героиня возвращается обновлённой – более зрелой и цельной.
Таким образом, опасное, вытесненное, запретное на женском пути играет роль катализационного огня, закаляющего характер. Именно преодолевая страх перед неизвестным и приняв те стороны себя, которые раньше отвергались, женщина-героиня находит дорогу к своей подлинной сути. Возвращение к себе происходит через путешествие вглубь собственной души, где сокрыты сокровища, за которыми никто, кроме неё самой, не в силах спуститься.